Кафе «Жемчужина» – один из символов Приморского бульвара
Так уж сложилось, что знаменитое кафе "Жемчужина" на Приморском бульваре у большинства бакинцев ассоциируется со старым добрым Баку. Правда, почему оно "Жемчужина", если гораздо больше напоминает ракушку, этого никто не знает.
Впрочем, об этом кафе - при всенародной к нему любви - вообще мало кто что знает. Не могут даже придти к общему знаменателю, споря о годе постройки: одни источники утверждают - первая половина 60-х, другие - вторая половина. Небольшой процент бакинцев клятвенно уверяет, что помнят это кафе в 50-е. Однако в 50-е его еще не было. Точно так же неверно утверждение, что "Жемчужину" следует датировать второй половиной 60-х. И вот почему. Я, конечно, не историк и не бакувед, как мой друг Фуд Ахундов, но очень активно интересуюсь историей Баку и изучаю этот предмет со всей тщательностью. И мне кажется, что мои изыскания могут немного пролить свет на год постройки: благодаря обнаруженной на одном из форумов, посвященном истории Баку, фотографии из частного архива, на которой на фоне строящейся "Жемчужины" запечатлены шестеро молодых мужчин.
Вот эта фотография. Владелец фотографии (его имя у меня есть) датирует ее сентябрем 1961 года - на обороте есть соответствующая надпись.
Чуть позже я нашла еще одну фотографию, датированную августом того же года:
Поэтому нападки некоторых товарищей, что я много о себе возомнила и не потрудилась даже заглянуть в энциклопедии, безосновательны.
Так что годом сдачи "Жемчужины" в эксплуатацию можно смело назвать начало 1962-го. Либо - если допустить, что объект нужно было срочно сдать к какому-то сроку (к Новому году, к Октябрьской годовщине и т.п.) - то им может стать даже конец 1961-го. Долгострой Алиш Лемберанский, тогдашний мэр Баку, просто не допустил бы!
В любом случае это были 60-е, время "Золотого века" Приморского бульвара, о котором так часто с тоской вспоминают старые бакинцы.
А вот почему и как такое кафе вообще появилось в Баку, источники во мнениях сходятся: спасибо тому же Алишу Лемберанскому. Этого удивительного человека недаром называют самым лучшим мэром Баку за всю историю существования города. Более заботливого, более прогрессивного, более мудрого и разумного мэра Баку не знал! Этот человек отдавал своему делу все силы и энергию, но делал это с умом: не засаживал с активностью, достойной лучшего применения, город непонятными сортами деревьев и кустарников, которые то ли примутся, то ли нет, не устанавливал лавочек совершенно футуристических конфигураций, ни мало не задумываясь о том, а как же на них все-таки сидеть? И многих других вещей тоже не делал, например, не вырубал живые деревья, как это происходит сейчас, и не "высаживал" вместо них пластиковых уродцев, унизанных лампочками, как новогодняя елка.
Согласно городским легендам (которые в данном случае имеют под собой вполне реальное основание), Алиш Лемберанский, побывав в какой-то скандинавской стране (а он везде ходил с фотоаппаратом), привез оттуда то ли эскиз, то ли какую-то фотографию, на которой было изображено нечто, что послужило прообразом "Жемчужины". Он всегда что-нибудь привозил из своих командировок и старался применить у себя, украсив таким образом свой город. Что же он привез? Эскиз? Вряд ли. Тогда бы автором "Жемчужины" не назвали архитектора Вадима Шульгина. Скорее всего, это была фотография ресторана "Manantiales".
Его в пригороде Мехико построил в 1958 году удивительный испанский архитектор Феликс Кандела.
Как в Скандинавии Лемберанский наткнулся на этот мексикано-испанский архитектурный шедевр, история умалчивает. Может, на выставке работ Канделы?
Это был удивительный архитектор, очень плодовитый (за 30 лет в Мексике он построил 896 зданий). Его работы были ни на что не похожи, они основывались на двух принципах: с одной стороны, на создании архитектурного дизайна с применением зрелищных форм и необычных измерений, и использовании серьезного математического расчета - с другой. Определяемый структурой геометрических форм, этот метод позволил ему конструировать пространства, организованные с большой сложностью. Самой знаменитой структурной формой, разработанной этим талантливым архитектором, явилась зонтичная форма свода. Это дало ему право сказать однажды: "Я раскрыл свои зонтики над половиной страны! Больше, чем над половиной".
Если посмотреть на фотографию канделовского ресторана, сразу становится понятным, почему Лемберанский на него "запал". Ведь это было то, что надо! Надо - в смысле, для Приморского бульвара. Тут надо сказать, что вообще-то бульвар архитекторы трогать боялись: понимали, что если здесь что-то и строить, то только очень бульвару созвучное - легкое, светлое, динамичное и, как бы мы сейчас сказали, экологичное. Что-то, что было бы создано с помощью архитектуры природных форм, так называемой органической архитектуры. В ту пору вообще было увлечение подобной архитектурой и, надо сказать, очень успешное. Это была эпоха хрущевской оттепели, страна словно оттаивала не только в политическом плане, но и на внешнем слое - в области архитектуры: освобождалась от тяжелого "сталинского вампира". Оттепель породила такое архитектурное течение, как павильонный модернизм. Это были небольшие, сопоставимые с масштабом человека, открытые, часто совсем прозрачные - сплошь из стекла - сооружения природных форм: кафе, выставочные павильоны, различные киоски и т.п. Кафе "Жемчужина" стало подлинной жемчужиной этого стиля.
Бульвар к тому времени был по инициативе Лемберанского основательно обновлен, расширен и продлен до 2,7 км, засажен красивыми деревьями и кустарниками, которые - и это было важно! - были предназначены именно для нашего климата. На нем начали появляться такие светлые и радостные объекты, как кафе "Садко" и "Сахиль", небольшой парк "Малая Венеция" (1960), чуть позже Морской вокзал (1971)...
.
Каким образом Лемберанский вышел на Шульгина, история умалчивает. Но факт остается фактом: Шульгин, в будущем соавтор такого грандиозного сооружения, как дворец им. Ленина (1976 г.; сегодня им. Гейдара Алиева) и других бакинских зданий, например, гостиницы "Турист", стал автором проекта "Жемчужины".
Вадим Шульгин был выдающимся архитектором. Писатель и журналист профессор Рахман Бадалов вспоминает о нем так: "Мне повезло, в 60-е годы ... довелось общаться ... с очень яркими представителями русскоязычной интеллигенции (прежде всего с архитекторами). Среди них были представители различных наций, но по мировоззрению своему они, скорее всего, были космополитами. Как мне представляется, самым ярким из них был архитектор Вадим Шульгин. В нем не было советских, идеологических догматов, он был открыт к опыту мировой культуры. От него впервые услышал такие имена, как Осип Мандельштам и Кнут Гамсун. Подчеркну, Шульгин и его коллеги были органичными в культурной атмосфере Баку, точно также как были органичными русскоязычные ученые и художники ... прошлого".
Шульгин был смелым человеком, можно сказать, новатором. Во многом предвосхитившим свое время. Вот, например, один из его проектов 1968 года:
Проект не был осуществлен. Но это, наверное, и хорошо, потому что вряд ли бы это сооружение, само по себе оригинальное, украсило бы бульвар. Но в другой части города оно, несомненно, смотрелось бы очень стильно.
И вот о таком человеке практически невозможно найти никакой информации! Даже даты рождения. Мы забываем выдающихся зодчих прошлого, благодаря которым наш город стал таким, каким мы привыкли его видеть и каким восхищаемся. Зато мы четко знаем, с каким по счету очередным мужем развелась очередная поп-звездулька, в каком году выпущен двести шестнадцатый альбом безголосого мальчика-попрыгунчика и куда ездил отдыхать модный кутюрье, напоминающий одновременно мужчину и женщину. Мы приходим под своды-крылья-паруса "Жемчужины", заказываем кябаб или люля, любуемся морской панорамой и совершенно не задумываемся, благодаря кому мы тут сидим... А задумаемся - так никаких ответов не получим... Превратимся в мамедов, родства не помнящих...
Но вернемся в историю. Шульгин подошел к задаче творчески. Он не просто переработал идею, что принес ему Лемберанский, он привнес в нее изящество, стильность и лаконичность. У ресторана Канделы восемь "лепестков", у Шульгина - тоже восемь, но каким-то удивительным образом воспринимается как шесть.
На этом коллаже, который я специально сделала для этого поста, видно, как похожи эти два ресторана:
Но если канделовский ресторан - да простит меня этот несомненный мастер! - оставляет после себя впечатление какой-то не очень внятной шестеренки или ромашки (особенно при виде сверху), на которой хочется погадать, то "Жемчужина" оставляет после себя ощущение, которое выражается так: "ни прибавить, ни убавить". Плюс отсутсвие стеклянных окон, которые превращают канделовский ресторан в закрытую конструкцию. "Жемчужина" же - легка и прозрачна. Все невероятно пропорционально ("Жемчужина" меньше канделовского ресторана), все линии выверены - то ли гениально просчитаны, то ли просто нарисованы легким взмахом руки, которой двигали чутье и душа. А если учесть, что толщина перекрытий всего 6-8 см, и чтобы возвести их, требовалась сплошная деревянная опалубка, куда заливался торкретбетон, то понимаешь, насколько ювелирная работа была проделана!
"Жемчужина" стала настоящим символом бульвара. Это же отметил и замдиректора Управления Приморского Национального парка Назим Меджидов: "У Баку есть свой символ - Девичья башня. Бульвары многих городов мира также имеют свой символы, а наш бульвар около ста лет был без символа". Хотя отсутствием популярности это место никогда не страдало, особенно сразу после своего открытия. Там имелось напечатанное меню - невиданное дело! В какой еще бакинской кябабной было такое меню? Ни в какой. Там можно было выпить кофе-гляссе, поесть мороженое, к обеду подавали осетров, выловленных прямо тут же - "Жемчужина"-то стояла практически на воде, ее основание омывал Каспий. Сложно теперь это представить... Некоторые бакинцы старшего поколения вспоминают, что особым шиком у мальчишек считалось взобраться на вершину и плюхнуться в воду. Это было опасно, их гоняли, но кого это когда останавливало?
Это место считалось "центровым". По вечерам вокруг гуляли люди, играла музыка из индийских фильмов, а с моря дул свежий ветерок.
В 70-х море начало стремительно отступать и "Жемчужина" оказалась на суше. Экзотика исчезла, персонал и руководство сменились, все стало очень по-советски, и кафе стало потихонечку терять популярность. Хотя его все равно любили.
В 2008 году "Жемчужина" была отреставрирована - на волне полномасштабной реставрации, охватившей и город, и Приморский бульвар. Надо сказать, что если после этой тотальной реставрации об исчезнувшей старой доброй "Малой Венеции" сокрушался весь город, то какой стала "Жемчужина", получившая новое название - "Мирвари", - понравилось всем. (Хотя название могли бы и старое оставить, ведь оно - часть истории.) Волнообразные "крылья" получили новую "одежку" из мелкой перламутровой плитки и заиграли всеми оттенками белого.
Вообще удивительно, что она дожила до наших дней - на радость ностальгирующим по "золотому прошлому", что ее не снесли на волне всеобщего помешательства изменить город до неузнаваемости, а тому, что не удастся снести, придать какое-то новое назначение. Было кафе - и осталось кафе. Правда, цены тут далеко не демократические, какими были в самом начале. И просто попить чайку под белоснежными сводами тоже не удастся - будь любезен заказать что-нибудь посущественнее. Иначе не обслужат. Эх, Лемберанского на них нет...
***
В следующий раз я расскажу о таинственном Рунаншахе, который, по легендам, обитает в Каспийском море.
ТЕГИ: Баку, жемчужина, мирвари, кафе "Жемчужина", кафе Баку, Вадим Шульгин, Алиш Лемберанский, история Баку, Приморский бульвар, бетон, Феликс Кандела